Страх за землю

Еще в середине февраля на совещании по проблемам реализации жилищной политики Дмитрий Медведев согласился с тем, что Чечне надо предоставить возможность выбрать форму поощрения многодетных семей, не связанную с выделением земельных участков. Это исключение для региона было сделано в связи с тем, что в республике, по словам вице-премьера Владислава Суркова,  «рождаемость и так сверхвысокая, а земель не хватает».

А на днях стало известно, что Глава ЧР Рамзан Кадыров освободил от занимаемых должностей порядка двадцати глав муниципальных образований и руководителей  сельхозпредприятий  по итогам работы специально созданной комиссии по проверке соблюдения на местах норм земельного законодательства.

По словам председателя этой комиссии, первого заместителя председателя Правительства ЧР – руководителя Администрации Главы и Правительства ЧР Магомеда Даудова, общая площадь незаконно выведенных из оборота земель составляет609 гектаров.

Много это или мало для Чечни? Что значит земля в этой республике? Кто и как  распоряжается ею? Почему все чаще говорят о сложности проведения земельной реформы на Северном Кавказе?

«Нарушения, которые не прекращаются»

Магомед Даудов отмечает, что нарушения земельного законодательства выявлены в большинстве районов республики. «В городских округах – Грозном и Аргуне, Шаройском, Веденском и Наурском районах нарушений не выявлено».

Глава республики указал на «неприемлемость допускать и, тем более, совершать махинации с земельными участками». «Вроде бы, – сказал Рамзан Кадыров, – мы нашли взаимопонимание в этом вопросе. Но вопиющие нарушения земельного законодательства не прекращаются. И происходит это при попустительстве и прямом участии руководителей на местах».

Кадыров распорядился «провести тщательное расследование и наказать виновных по всей строгости закона», а «земли вернуть в сельскохозяйственный оборот». Вся это работа должна быть выполнена до конца апреля.

В составе межведомственной комиссии, занимающейся выявлением фактов злоупотреблений и нарушений земельного законодательства, сформированы три рабочие группы. В республике из уст в уста передаются «новости» о выявлении все новых незаконно выделенных участков, начале сноса возведенных на них объектов. При этом члены комиссии пока никак не комментируют эти сообщения, заявляя о необходимости дождаться окончательных результатов осуществляемых мероприятий и их правовой оценки.

Не в первый раз

Между тем, вопросы сохранности и эффективного использования земли  поднимаются в Чечне регулярно. Республика, по словам министра сельского Абубакара Эдельгериева, располагает 285 тыс. га земель сельскохозяйственного назначения. Из них, по разным оценкам, от 14 до 16 тыс. га нуждаются в разминировании, еще 20 тыс. га – в рекультивации.

Посевы ежегодно занимают от 80 до 110 тыс. га. Два года назад руководство республики поставило перед аграриями задачу – довести посевную площадь до 180 тыс. га, добиться повышения отдачи полей. Сделать это непросто, тем более что много земли еще с последних советских лет находится в аренде. В связи с этим, еще в январе 2009 года министр имущественных и земельных отношений Чечни Супен Лечхаджиев сообщил «о проведении инвентаризация всех объектов, которые числятся в аренде, но не используются».

По его словам, «раньше закон позволял не продлевать договор аренды в случае, если площадь не используется в течение 3 лет. Сегодня министерство имущественных и земельных отношений может расторгнуть договор, если земельная площадь не используется в течение 2 лет».

Лечхаджиев рассказал главе республике и о судебных тяжбах, которые «ведутся министерством  по незаконно используемым объектам и сельскохозяйственным землям». И уточнил:  «Нами подано в Арбитражный суд 201 исковое заявление, из них 68 дел мы уже выиграли. Все эти объекты возвращены балансодержателю. В основном это объекты сельского хозяйства».

Основные землепользователи

Как и в советские годы, основными землепользователями в Чечне являются государственные сельскохозяйственные предприятия. По сути, это – те же колхозы и совхозы, называемые теперь в народе госхозами, а по документам – ГУП (государственные унитарные предприятия). В ходе двух войн лишь единицам из них удалось сохранить машинотракторный парк, здания и сооружения. Перестали существовать такие отрасли, как садоводство, овощеводство, виноградарство, животноводство. Хозяйствам оказалось под силу возделывать только зерновые культуры. Доходы резко снизились,  сельское хозяйство балансирует на грани банкротства.

Три с лишним года назад минсельхоз республики заявил о разработке плана развития отрасли. Намеченные меры предусматривали оздоровление производства и создание условий для его реформирования. В частности, планировалось в течение четырех лет завершить преобразование ГУП в предприятия с разной формой собственности. Начальник департамента экономики Минсельхоза ЧР Бадрудди Бисултанов подчеркивал: «После проведения реструктуризации долгов те предприятия, которые рентабельны и не имеют больших долгов, будут сохранены, а остальные преобразованы в сельскохозяйственно-производительные и потребительские кооперативы, крестьянско-фермерские хозяйства, открытые и закрытые акционерные общества».

Пока в этом направлении сделаны лишь первые шаги. Но почти полностью реализована та часть плана, которая касалась создания машинно-технических и агропромышленных холдингов. Понемногу расширяется «ассортимент» возделываемых культур, шаг за шагом возвращается в строй оросительная система, предпринимаются другие меры.

Но до тех объемов производства, которыми аграрии гордились в советские годы, еще очень далеко. Так, совхозом имени Мичурина в бытность СССР ежегодно отгружалось в северные области до 10 тысяч плодов, производилось сотни тонн молока, мяса, зерна, сахарной свеклы… Сегодня это хозяйство в лучшем случае собирает около одной тысячи тонн зерна, и только.

Фрукты, овощи из совхозов «Родина», «Солнечный», «Тепличный» также расходились по всей стране… Теперь этого и в помине нет.

Беды фермеров

Заместитель министра сельского хозяйства России Александр Петриков прошлым летом провел видеоконференцию с аграриями Чечни. Обсуждались, в частности, вопросы землепользования, технического перевооружения фермерских хозяйств. Руководители КФХ (крестьянско-фермерских хозяйств) попросили помощи в создании агролизинговых  площадок в республике, а также в возмещении нанесенного фермерам войной ущерба.

По данным Минсельхоза ЧР,   к началу военных действий в декабре 1994 года на территории республики было зарегистрировано 2 257 КФХ.  Сейчас  их количество составляет чуть больше полутора тысяч.

Один из первых чеченских фермеров Ризван Мусаев рассказывал об энтузиазме, с которым начал налаживать собственное дело. Как смог купить первый трактор, набор прицепного инвентаря, самостоятельно засеять поля и собрать первый урожай. Потом в одно мгновение все рухнуло: технику «сожрала» война, а землю пришлось долго «лечить» от воронок от бомб и снарядов, следов тяжелой техники, пошедшего в рост бурьяна и кустарника…

У нового поколения фермеров – иные проблемы. Так, Гапуру Хажмурадову на взятой в аренду земле пришлось выкорчевывать одичавший старый сад, а Абдулле Дадаеву – молодой «лес», вставший на находившейся в запустении земле. Обоим ежегодно приходится нанимать технику для обработки почвы, сева, уборки.

Это – на равнине.

Горный потенциал

В изданной в Грозном в 1989 году книге кандидата сельскохозяйственных наук Василия Русина «Горный сельскохозяйственный потенциал Чечено-Ингушетии и его рациональное использование» можно прочитать: «На имеющихся в горах 64,5 тыс. га пахотных земель  можно ежегодно производить: 43,6 тыс. тонн зерновых и зернобобовых культур, 66 тыс. тонн картофеля, 2,2 тыс. тонн льна масличного, 3,4 тыс. тонн табака…»

Кормовые ресурсы гор, по мнению Русина, «позволяют содержать: 20 тыс. коров, 100 тыс. голов молодняка крупного рогатого скота, 150 тысяч овец…»

Однако этот потенциал десятилетиями никак не используется. Запустение в горах царит со времени выселения чеченцев и ингушей в феврале 1944 года. Из почти 2300 населенных пунктов, в которых до этого проживали вайнахи, в настоящее время в Чечне существует чуть больше 400. В остальные вернувшихся из сталинской ссылки чеченцев власти просто не пустили. В результате, например, в одном только бывшем Галанчожском районе, так и не восстановленном до сих пор, заброшенными оказались 63 поселения. И среди них – Хайбах, ставший символом пережитой народом трагедии.

Акрам Ескиев, много лет пытающийся завести фермерское хозяйство в горах, рассказывает: «Мои предки всегда жили в ущелье реки Кериго, в селении Саканйист Итум-Калинского района. Оттуда еще детьми и выселили в 1944 году моего отца, его братьев, сестер. Через 13 лет они вернулись в Чечню взрослыми людьми, но в родное село их не пустили. Еще лет через десять они смогли устроиться на работу чабанами в колхоз в Итум-Кале».

Обосноваться в Саканйист им, по словам Акрама, удалось после распада СССР. Отец Акрама стал специализироваться на выращивании скота, а дядя – разведении пчел. Кроме того, выращивали картофель, морковь. «В первую войну наши два хозяйства уцелели, – говорит Акрам, – А во вторую – потеряли все. Поздней осенью 1999 года нас начали бомбить так сильно, что пришлось бежать, бросив все: дома, имущество, скот, пасеку…»

Ущелье Кериго – это пограничная с Грузией территория. Доступ в этот район местным жителям надолго был закрыт. От двух хозяйств Ескиевых за это время не осталось ничего.

«Я, – говорит Акрам, – уже три года  бьюсь над тем, чтобы возродить хозяйство в горах. Из того, что оказалось под рукой, соорудил временное жилье, каждый год сажаю картофель, а дальше дело не движется: не могу получить кредит на закупку скота. Банк требует залог, но где я его возьму, если война оставила меня жить на голом камне».

По словам Акрама, вместе с ним за «место под солнцем» в горах бьются еще несколько семей. Одна из них уже установила «мини-ГРЭС» на Кериго, купила бульдозер, чтобы пробить дорогу к селу вместо разрушенной в войну. Но экологи не дали разрешения на производство работ…

Традиции

В старину чеченцы в большинстве своем жили в небольших поселениях – хуторах. Они располагались у источников воды или на склонах гор, или в девственных лесах, которыми была покрыта почти вся плоскостная Чечня. В лесу путем корчевания устраивалось «ирзу» – «поляна», включавшая в себя место для дома и хозпостроек, землю под посев и покосы.

Земля под домом и садом считалась частной собственностью, пашня и покосы – общественной. Право собственности и по адату, и по шариату незыблемо. Потому, в понимании чеченцев, человек не утрачивают это право до тех пор, пока он сам не продаст или не отдаст свою собственность. По общественным землям и покосам законными признавались лишь решения, принятые сходом граждан. Каждый ежегодно по жребию получал в пользование свою долю этих земель.

Под Урус-Мартаном есть место, которое называется «Б1арийн беш» – «Сад грецких орехов». В начале ХХ века один из местных жителей по имени Вока (кстати, один из предков заместителя министра юстиции РФ Алу Алханова) обратился к сходу с просьбой выделить его долю земли не на один год, а навсегда. Вока объяснил это свое желание тем, что хотел бы посадить на участке вблизи дороги ореховую рощу, которой могли бы пользоваться все. Сход счет этот «мотив» достаточным для того, чтобы сделать для Воки «исключение из правил». И больше века «Сад» привечает усталых путников и любителей полакомиться орехами. Подобным образом рассматривались все вопросы, касающиеся земли.

В данном контексте уместно отметить, что чеченцам близок и понятен Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ». Особенно в той части, которой закрепляется, что «в состав территории поселения входят земли независимо от форм собственности и целевого назначения».

Наравне с правом владеть землей адат наделяет собственника обязанностью обеспечивать уход за ней, не давая зарастать, поддерживая плодородие.

Укрупнение поселений

Официальная власть во все времена старалась держать чеченцев под неусыпным оком.  Советы в этом плане были наиболее подозрительны, и уже с середины 20-х годов прошлого века стали проводить политику ликвидации  хуторов за счет укрупнения отдельных поселений. Таким образом были сорваны с насиженных мест десятки тысяч семей, проживавших, в первую очередь, в Черных горах (так называется гряда невысоких покрытых лесом гор, примыкающих к плоскости).

Наиболее крупной была «волна» укрупнения, имевшая место в конце 50-х – начале 60-х годов прошлого века. На этот раз насильно «прикованными» к равнине оказались возвращавшиеся из выселения жители высокогорных районов Чечни. На этот период приходится наибольшее количество «земельных конфликтов», многие из которых не разрешены по сей день.

Суть таких конфликтов заключается в том, что власть волевым решением селила на одном участке и его законного хозяина, и чеченца, которому запретила жить в своем же доме в горах. Иногда горец, вернувшийся из Казахстана раньше своего равнинного соплеменника, зная о запрете,  сам обосновывался в не принадлежащем ему дворе.

Об ином случае автору этих строк рассказал грозненец Хасан Магомадов. Принадлежавший их семье дом в 1957 году оказался разобранным кем-то, и они вселились в дом соседа и жили  в нем 18 лет, пока хозяин не вернулся. «Мы, – говорит Хасан, – к этому времени пристроили к дому две комнаты, обзавелись новым навесом, сараем. Словом, пустили корни на новом участке, но спорить с хозяином не стали, перебрались в город, на съемную квартиру. Потом уже мой брат построил дом в селе, на нашем участке».

Но разойтись миром, без обид и долгих разбирательств удается не всегда. Примирять две, а то и три стороны конфликта приходится старейшинам, духовенству.

Земельный голод

Равнинная Чечня, принявшая и жителей гор, начала испытывать земельный голод уже во второй половине 60-х годов прошлого века. Чеченские семьи многодетны. Власти же никак не учитывали то обстоятельство, что дети вырастают, и молодым людям надо обзаводиться семьями. Их заявления о выделении земельных участков под индивидуальное жилищное строительство не рассматривались десятилетиями, а молодожены прописывались в доме родителей.

К моменту распада СССР едва ли не в каждом строении, имеющем крышу, проживали по две, три, а то и больше семей.

В 1989-1991 гг. по накопившимся за многие годы заявлениям стали приниматься решения о выделении земельных участков молодым семьям. Фактически же шла распродажа земли кусками в 8-10 соток по цене от двух тысяч рублей за участок в самом захудалом селе и до 10-15 тысяч – в крупном, с коммуникациями.

Торговля эта имела продолжение и при Дудаеве, и в промежутке между двумя войнами, и в самом начале нынешнего века. Средств и сил строить жилье у многих нет. Поэтому окраины многих поселений выглядят частоколом «разнокалиберных» оград, сделанных на скорую руку. Провести какую-то «ревизию» уже, наверное, невозможно, да и жертвами ее в случае проведения, скорее всего, стали бы  те, у кого никакой другой собственности, кроме этого куска земли, нет.

Конфликты

Споры, ссоры, тяжбы, связанные с землей, – не редкость. Есть и истории, которые передаются из поколения в поколение. Одна из них случилась во времена имама Шамиля.

Сподвижники Шамиля, братья Иса и Муса Гендаргеноевские разгромили крепость царских войск «Золотая долина» в центре Урус-Мартана. Остатки рва, окружавшего ее, сохранились до наших дней. Братья прибрали к рукам земли как внутри, так и за пределами рва, к которому примыкали покосы Алхи – основателя нынешнего чеченского селения Алхан-Юрт (село Алхи). Он потребовал возвратить землю, которая принадлежит ему на законном основании.

Гендаргеноевские, зная, что «судьи» из числа стариков-чеченцев решат дело не в их пользу, обратились за помощью к Шамилю. Алха не пожелал иметь дело с имамом и сгоряча обещал, что переберется за Сунжу. И сдержал опрометчиво данное слово: перешел на другой берег реки и заложил новое поселение – Алхан-Кала (город Алхи).

Другой «громкий» конфликт, одним из фигурантов которого стал будущий приемник Джохара Дудаева – Зелимхан Яндарбиев, произошел двадцать с небольшим лет назад.

Оползни стали разрушать села в двух горных районах Чечни – Ножай-Юртовском и Шатойском. Власти выделили на равнине земли под новые поселения для жителей пострадавших сел. Зелимхан оказался среди тех, кто выступил категорически против отвода части земель села Старые Атаги, откуда он родом, для этих целей. Тем не менее, жители «поползших» Больших Варандов с того времени живут в селении Новые Варанды недалеко от ядарбиевской «вотчины».

Что сельди в бочке

Чечня заселена неравномерно. Густонаселенные предгорные районы соседствуют с «пустыми» и «полупустыми» горными и степными районами. Этому есть объяснение: чеченцы не мыслят себя живущими постоянно не на родовых землях. Смысл слов «в тесноте, да не в обиде» – это для них не пустой звук. Поэтому каждому и всем хочется, чтобы на «пятачке», где они живут, было больше справедливости, закона.

И для них сегодня не так важно, сколько нарушений и каких будет выявлено сформированной главой республики комиссией. Куда важнее то, какие будут приняты решения и меры по итогам проверки, насколько они приблизят всех и каждого к справедливости.

И, конечно же, нельзя признать справедливым принятое Москвой решение «о других формах поощрения» многодетных семей Чечни.

«Нам что, предлагается меньше рожать, чтобы иметь равные с другими права?» – так отреагировала одна из чеченских матерей на новость из Кремля.

Кроме того, в страдающих от «земельного голода» районах Чечни присутствует страх: вдруг через 10-15 лет, когда наши дети вырастут, в республике не окажется незанятых земель, где им тогда жить?

http://kavpolit.com/strax-za-zemlyu/